От злого Духа Зимы до дедушки с мешком. История новогоднего волшебника Деда Мороза

Близится Новый Год – время ожидания чудес, чего-то светлого, хорошего, весёлого настроения, вкусного застолья и, конечно же, подарков. Больше всего на свете их любят получать малыши и дети до девяти – десяти лет. А кто у нас является символом новогодних празднеств? Конечно же, всеми любимый Дедушка Мороз – белобородый старец в длинной красной шубе и ледяным посохом в руке, обитающий, как мы знаем с детских лет, где-то на севере, в Великом Устюге. Ездит он в санях, запряжённых тройкой коней со своею внучкой Снегурочкой напару и дарит детям радость.

Но является ли этот персонаж таким добряком, каким преподносится сейчас? Давайте обратимся к истории данного персонажа и выясним её реальные истоки. Начиная с XIX века, а возможно, и раньше, Дед Мороз являлся героем фольклора и авторских сказок. И образ его был отнюдь не добродушным: это был величайший повелитель зимней стужи, холодный и мрачный, как и само время года. Единственный подарок, который он мог дать жителям того времени – переждать зиму и при этом остаться в живых.

Можно с уверенностью сказать, что Дед Мороз являлся языческим божеством зимы из славянской мифологии. В Древней Руси Бога Зимы и Морозов знали и под другими именами: Зимник, Студенец, Дед Трескун и Корочун (Карачун). Корочун же рассматривался исследователями как отдельный вид Славянского божества, который также повелевал морозами. Существовала версия, что славянский Дед Мороз и Карачун – одна из ипостасей Бога мудрости и чародейства – Велеса, а иногда – Божества из его свиты.

Дед Мороз представлялся в виде могучего старца с посохом, в богатой и теплой шубе (причём именно синей, а не красной), с седыми волосами, седой длинной бородой и суровым характером. Характерными чертами является то, что он часто появлялся босиком и с непокрытой головой. Существовало в древности поверье, что если в деревню придет такой старик – жди жестокую стужу. В его бороде живет метель, и его главная власть – сковывать реки льдом, укладывать сугробы.

В другом описании Деда Мороза говорится, что он – старик невысокого роста с длинной бородой, который бегает по полям и лесам и стучит по деревьям. От этого стука возникают трескучие морозы, когда деревья очень громко трещат. Когда Мороз ходит по деревне, он бьет по хижинам своим посохом-палкой, и бревна трескаются в углах дома. Считалось, что Дед Мороз, или как его иначе именовали – Морозко, – живет в Нави в ледяной хижине, и попасть туда можно, только пройдя через колодец. Супругой Морозко считалась сама Зима.

С Дедом Морозом же сравнится разве что Снежная Королева Андерсена, такая же холодная и неприступная царица вечных льдов и стужи. Кроме того, как и её прототип – Ледяная Дева, она была известна тем, что нередко пыталась завладеть человеческими душами, посеять в них холод, а не просто поиграть и лишить жизни. Так, жертвою Снежной Королевы, как мы помним, стал мальчик Кай, в чьё сердце и глаз попали осколки разбитого зеркала Дьявола/Тролля, а Ледяной Девы – юный Руди. И обоих мальчиков повелительницы Зимы пытались погубить поцелуями. И если Кая от смерти спасла храбрая Герда, в оригинале сказки ведомая сонмом ангелов и читающая молитву Отче Наш, то в случае с Руди произошла трагедия – Ледяная Дева унесла его в пучину холодной воды…

Аналогов среди божеств Зимы и смерти в мифологии у Деда Мороза много. Вспомнить хотя бы богиню Хель из скандинавских сказаний. Расскажем о некоторых из них. Так, в уже упомянутом славянском фольклоре и неоязычестве олицетворением зимы считается богиня или, по другим версиям, демон по имени Маржана. Конечно, достоверных славянских мифов о Маржане, также называемой Морена, Мара, Морана, Мора, Мурава, Мурьена, Мармуриена и других именах, практически нет. Теперь она известна исключительно как фольклорный персонаж, символизирующий зиму и смерть в народных ритуалах: соломенная кукла, торжественно сожженная или утопленная в ознаменование прихода весны. Вспомнить хотя бы праздник Масленицы.

У ацтеков богом зимы, холода и смерти был Ицтлаколиуки, имя которого традиционно переводится как «Кривой обсидиановый клинок». Существует однако и альтернативная версия перевода: «Мороз-Убийца-Растений» или «Всё согнулось от холода». По легенде, когда-то Ицтлаколиуки был богом утренней звезды, подобно Люциферу, но потом его деятельность была переквалифицирована. С тех пор Изтлаколуики стал богом холода, смерти и обсидиана. И вместо дротика его атрибутом стала метла, символизирующая очищение: так смерть расчищает путь для новой жизни, а зима – для новой весны.

Кельтскую божественную старуху, олицетворяющую зимнее время года, называют двумя именами: Калех, что буквально означает “скрытая под капюшоном” и Бейра (вероятно, от древнеирландского berach — “рогатая”).

Чаще всего Калех Бейр упоминается в связи с ее вечным противостоянием богине весны Бригид. День, когда Бейра либо пьет из волшебного источника молодости и превращается в прекрасную деву Бригид, либо дарит ей землю, превращаясь в камень до новой зимы, празднуется в разных частях Британских островов в разное время: в День Имболка 1 февраля, в день весеннего равноденствия или даже в Белтейн 1 мая. Существует поверье, что если в этот день погода будет безоблачной и теплой, Калех соберет сухие дрова для своего очага и останется надолго. Если льет как из ведра — старушка останется дома, ее запасы скоро кончатся и ей придется идти домой, уступая место весне.

В верованиях племен алгонкинов североамериканских индейцев жестокий дух зимы, холода и голода называется вендиго. Этот вечно голодный монстр выглядит как невероятно тощий гигант с пепельно-серой кожей и глубоко запавшими глазами. От него просто разит духом разложения и смерти.

Вендиго питается человеческой плотью, но никогда не может насытиться. Независимо от того, сколько он ест, его желудок остается пустым, потому что с каждым кормлением его костлявое гигантское тело снова растет. И вендиго снова рыщет в поисках новой добычи, в тщетной надежде утолить свой вечно мучительный голод.

В Стране Восходящего Солнца также есть свой аналог Снежной Королевы и других зимних божеств – злой демон по имени Юки-онна в обличии прекрасной женщины. Из описания данного хмм… божества… мы узнаём, что кожа Юки-онны настолько белая, что сливается со снежным пейзажем, ее длинные черные волосы обрамляют нечеловечески красивое лицо, губы цвета неба, а походка такая легкая, что ноги не оставляют следов на снегу. Иногда красавица надевает белоснежное кимоно, а иногда вообще не носит одежды… И следов ее шагов вообще нет по какой-то причине: говорят, что у нее, как и у ее одежды, просто нет ног. Она – грозный дух снега, зимы, метелей, и взгляд ее прекрасных глаз наводит ужас на людей.

Подобно Ледяной Деве из датского фольклора, Юки-Онне нравится замораживать путников в горах, а также похищать детей. Например, ее любимая шутка – предложить наивной смертной подержать на руках ребенка, с которым она появляется. Если человек согласится, странный ребенок с каждой секундой будет становиться все тяжелее и тяжелее, пока не придавит несчастного своим весом, а “добрая мама” Юки-онна превратит новую “кормилицу” малыша в ледяную глыбу. Хотя, среди японцев бытовало поверье, что если кто достойно выдержит испытание, того дух Зимы либо одарит подарками, либо наделит богатырской силой. Хотя, судя по мифологии, так и не нашлось среди смертных смельчаков, дабы проверить данную гипотезу.

Ещё одной шуткой Юки-оны является визит в дом к холостякам, истосковавшимся по женской ласке. Обычно только для того, чтобы насладиться их жизненной энергией, выпивая ее через поцелуй или совокупление. Но иногда ледяная красавица может по-настоящему влюбить в себя мужчину, стать его женой и матерью его детей. И только если муж нарушает какие-либо ее запреты или делает ей что-то неприятное, Юки-онна уходит от него, угрожая жестокими расправами, если с детьми случится какая-нибудь беда по его вине, что напоминает мне скорее историю о Морских Девах, чем о божестве Зимы.

Поэтому, если Юки-онна влюбилась в вас (или просто по каким-то неизвестным причинам пожалела и не стала убивать), никому не рассказывайте о ней (особенно, если она сама вам запретила), не упоминайте при ней само ее имя, и самое главное: никогда не предлагайте ей принять горячую ванну или выпить горячего чая! Он может просто растаять…Но, уверяю Вас, с её гибелью может также оборваться и Ваша жизнь!

А теперь вернёмся к истории Деда Мороза. Как мы выяснили, в древности это было злобное языческое божество, способное заморозить до смерти. Наши предки, столкнувшись со стихийным божеством морозов и зимы, хитрили, как могли, расплачиваясь жертвами.

В самую длинную ночь в году — зимнее солнцестояние, с 21 на 22 декабря — древние германцы и кельты отмечали праздник Йоль. Было чему радоваться: после той ночи солнце “поворачивало на весну“, и день начал удлиняться. Люди украшали дома вечнозелеными ветвями падуба, плюща и омелы, пили горячий эль со специями, сжигали в камине специальное “святочное полено“, ходили в гости к соседям. После христианизации Европы эти обычаи стали атрибутами Рождества и Нового года, наступавших немного позже Святок.

У германцев Йоль был посвящен богу Вотану (он же Один), повелителю жизни и смерти. Согласно легенде, впервые пересказанной Якобом Гриммом, Вотан той ночью скачет по небу во главе Дикой Охоты, представляя неосторожных путешественников своей свите.

Вотана часто изображали в виде длиннобородого старика, опирающегося на копье, в плаще и шляпе странника – узнаете ли вы Деда Мороза в дубленке и с посохом? Жертвы приносились Вотану на Йоль — доподлинно известно, что это были лошади и свиньи, но не исключено, что в древнейшие времена жертвы были человеческими.

Славянский Дед Мороз также требовал жертвоприношений. Отголосок данной церемонии можно увидеть в сказке “Морозко“. Вы помните девочку, которая чуть не замерзла насмерть, но потом её щедро одарили в награду за кротость, а злой Мачехе в телеге привезли окоченелый от холода труп дочери?

Итак, юные девственницы, которых наши предки каждую зиму отправляли в лес в жертву богу, действительно замерзли насмерть. Но в языческом сознании такая смерть означала общение с той самой стихийной силой, которой все боялись. И если Морозко принял жертву, значит, в этом году он будет добрым.

И истинный смысл сказки про Морозко заключался в так называемом обряде инициации личности – так называемый жестокий обряд, знаменующий переход человека на новую ступень. Чтобы провести его, древние люди выгоняли своих детей-подростков из пещеры и лишали их огня. Огонь – это символ жизни, самой жизни для древних людей. И подросткам приходилось выживать в таких суровых условиях. Конечно, не все выжили. Но те, кто прошел инициацию, возвращались в племя, получали право жить самостоятельно, жениться или выходить замуж, заводить детей.

В сказке “Морозко” родной отец девочки придерживается данных правил и увозит свою дочурку в лес. Что касается самой Мачехи, то она была придумана в сказке гораздо позже. Обряд посвящения был позабыт, сказка сохранила сюжет, однако логика в ней была потеряна. Здесь современные авторы заменили истинную мотивацию Мачехой.

Заметьте, что в оригинале сказки ни у девочки, ни у её сводной сестры нет привычных нам имён – Настенька и Марфуша. Исключение делается только для Деда Мороза, который в данной истории выступает, согласно современным меркам – в качестве антагониста, а согласно меркам того времени, когда эту сказку придумали – в качестве эдакого посредника между миром живых и миром мёртвых. При этом показаны главные добродетели девочки – кротость, скромность, доброта, трудолюбие и смирение, тогда как Падчерица – её полная противоположность – она остра на язык, жадна и необычайно ленива. А значит, испытание не прошла, нахамила Деду Морозу, а потому и погибла в финале.

Сказке “Морозко” аналогична другая история – “Мачеха и падчерица“, где описана встреча Мыши с Падчерицей. Мышонок просит девочку поесть. Мышь прибежала:

– Девушка, девушка, а кашки на ложку, блинка липяток!

Падчерица кормит ее кашей и блинами, не жалея. Почему? Она знает, что Мышь – это хтоническое животное. Она живет как над землей, так и под землей, являясь проводником и посредником между миром живых и миром мертвых. А игра в прятки с Медведем (помните мультик “Чудесный колокольчик“?) символизирует игру со смертью. Так же, как и Мороз, это означает смерть для наших предков.

Для того, чтобы выиграть эту ужасную игру, вам нужен посредник, в роли которого выступала Мышь. За едой мышка помогает девочке и превращает ее в иголку: “Девочка пришла сюда, мышка снова сделала девочке иголку, воткнула ее в метлу“. И она играет в прятки с Медведем вместо девочки, зная, что он её не сможет поймать. В конце концов, Мышь знает все тайны нижнего мира.

Итак, посвящённая Падчерица с помощью проводника прошла испытание, получила богатство и отправилась домой со своим отцом. В отличие от падчерицы, родная дочь старухи жадная,пыталась убить Мышь сковородой. И в конечном результате она проигрывает, не получая ни жениха, ни богатства. А в более старых версиях сказки родную дочь старухи пожирает Медведь.

Но как этот зловещий и ненасытный Дух Зимы превратился в доброго и щедрого дарителя? Чтобы это произошло, в мировой мифологии должен был появиться другой, не языческий персонаж. Им стал известный христианский святой, Николай Чудотворец. Из его биографии мы узнаём, что юноша жил в III веке нашей эры в римской провинции Ликия, расположенной в Малой Азии, и с раннего детства решил посвятить себя именно религии.

Когда его родители умерли, он раздал все свое значительное наследство бедным и пошел учиться к своему дяде, епископу, который позже посвятил его в сан священника. Со временем Николай стал епископом Мирликийским, любимым народом за его доброту и великодушие к нуждающимся. Более того, он проявлял эту щедрость тайно — но все равно, по какой-то причине, стало известно, что таинственным благодетелем был епископ.

Одна из легенд о Николасе гласит, что он слышал о трех прекрасных сестрах, чей отец был беден и не мог дать им приданого, поэтому вместо того, чтобы выдать замуж своих дочерей, он замыслил продать их в публичный дом. Чтобы спасти девочек от такой участи, Николай собрал три мешка золота и бросил их в дом сестер — по разным версиям легенды, через окно или дымоход. И эти мешочки оказались в чулках, развешанных сушиться у очага.

В память о щедрости “святого” Николая — а его при жизни называли святым – день его памяти (6 декабря или 18 декабря по новому стилю) стал праздником, в который необходимо дарить подарки и помогать бедным, ритуально присоединяясь к истинно христианскому образу жизни, который якобы вел епископ.

Детям же рассказывали, что подарки приносит сам святой Николай — добрый седобородый старик в длиннополой епископской мантии и высоком головном уборе (митре). Для того чтобы подарок оказался в детском носке, который специально повесили у камина, Святой Николай якобы поднимается на крышу каждого дома и спускается по дымоходу.

В эпоху Реформации, когда протестанты боролись с католическим обычаем почитания святых как идолопоклонства, ритуал дарения подарков переместился на Рождество – в память о дарах, которые три Волхва принесли Младенцу Христу.

Идол Святой Николай впал в немилость, оставшись главным рождественским благотворителем лишь в нескольких странах. Теперь многие польские, украинские, австрийские, чешские, венгерские, хорватские и некоторые голландские дети получают главные подарки “за хорошее поведение в течение года” не на Рождество или Новый год, а в День памяти Святого Николая – 18 декабря.

Из Голландии Святой Николай переехал в Америку – вместе с волной голландских иммигрантов в XVIII веке. Они называли его Синтерклаас – отсюда и известное название “Санта-Клаус“. Однако поначалу его так называли только в Нью-Йорке, который изначально принадлежал Голландии и назывался Нью-Амстердам. Английские пуритане, которые делили северо—восток нынешних Соединенных Штатов с голландцами, не праздновали Рождество – у них вообще были проблемы с весельем.

Но в английском фольклоре существовал старинный персонаж, идол по имени Отец Рождество, который символизировал не христианский обычай бескорыстно делиться с ближним, а скорее языческую любовь к безудержному веселью во время праздников. Данного героя представлял толстый бородатый мужчина в короткой куртке на меху, любитель выпить пива, сытно поесть и потанцевать под заводные мелодии. В викторианскую эпоху, когда влияние протестантов в Англии ослабло (большинству удалось эмигрировать в Америку), идолу Отцу Рождество также досталась миссия дарить подарки детям.

А в Америке его внешность и любовь к веселью (“Хо-хо-хо!”) перенял Синтерклаас, который превратился в Санта-Клауса. Красный цвет его одежды – это все, что осталось от епископа Николая в Америке. Также сохранился обычай вешать над камином красно-белые носки в качестве мешочков для рождественского угощения. Санта Клаус позаимствовал у Святого Николая также спускаться в дом по дымоходу, но и сам обзавёлся фирменными символами, отличавшими его от нашего Деда Мороза. Он носит спортивную короткую куртку с ремнем, чёрные сапоги с пряжкой, лёгкие перчатки, а в руках вместо посоха держит палку с загнутым концом, похожую на леденец.

Но самое главное отличие было впереди. В 1821 году Синтерклаас появился на страницах детской книги неизвестного автора “Новогодний подарок для детей от пяти до двенадцати лет“, а в 1823 году – в стихотворении Клемента Кларка Мура “Визит святого Николая“, ныне известного американским детям как “Ночь перед Рождеством“. Она написана от имени отца семейства, который просыпается в рождественскую ночь и наблюдает, как сани Санта-Клауса, запряженные северными оленями, которые, кстати, у народов Севера считались очередным символом смерти, летят по небу, и как сам Санта спускается по дымоходу, чтобы разложить подарки для детей в чулках, развешанных у камина.

В стихотворении Мура названы имена восьми оленей из команды Санты: Дэшер, Танцор, Прансер, Лисица, Комета, Купидон, Дондер и Блитцен. Первые шесть – английские (Свифт, Танцор, Конь, Резвый, Комета, Купидон), последние два – немецкие (Гром и Молния). Девятый и главный олень по имени Рудольф появился более ста лет спустя, в 1939 году, в стихотворении Роберта Л. Мэя. Особенностью Рудольфа является огромный блестящий нос, которым он освещает путь всей упряжке.

Как мы уже сказали, Дед Мороз до 1930-х годов был исключительно персонажем русского фольклора и детских книжек (вспомните сказки Одоевского «Мороз Иванович», “Мороз – красный нос”, “Два Мороза”).

В Российской империи родители либо честно признавались детям, что дарят им подарки сами, либо говорили им, что этим занимается сам Иисус Христос. Господствующая в те времена Церковь не одобряла Деда Мороза, поскольку он был суровым языческим божеством, а дети боялись его больше зарубежного Крампуса – сатироподобного демона, антипода – идола Святого Николая, который выступал в качестве карателя для непослушных малышей. Он уносил напуганное дитя в свою пещеру, предположительно, чтобы съесть на рождественский ужин. Но вскоре данный персонаж был убран, и хулиганам смягчили наказание – их имена просто не попадают в хороший список Санты, а вместо подарков им достаётся уголь.

Революция 1917 года едва не положила конец зимнему празднику: Рождество, как и другие даты церковного календаря, большевики решили отменить. Рождественские елки и другие ритуальные зимние забавы были исключены из жизни нового советского государства — в 1929 году Рождество официально стало обычным рабочим днем.

Но в 1930-е годы от “левых излишеств” начали отказываться. В ноябре 1935 года Сталин произнес знаменитую фразу: “Жизнь стала лучше, товарищи! Жизнь стала веселее“. Воспользовавшись случаем, кандидат в члены ЦК ВКП(б) Павел Постышев, мечтавший вернуть праздник детям, выступил в декабре в газете “Правда” с предложением: организовать праздничные рождественские елки для советских детей, очистив их от религиозной атрибутики. Так вифлеемская елочная звезда превратилась в пятиконечную советскую, вместо Рождества было решено массово отмечать Новый год, Святки в традиционных костюмах стали обычным весёлым карнавалом.

Проблема была только с Дедом Морозом: дети все еще боялись старика в белых одеждах. Чтобы смягчить эффект, его сопровождала внучка Снегурочка, ласково называющая Мороза “дедушкой“, и целая свита лесных зверей. Кроме того, в сказочных спектаклях, разыгрывавшихся на детских елках, Дед Мороз выступал в роли доброго волшебника, этакого Гэндальфа, спасающего Новый год от происков Бабы Яги, Лешего, Кощея Бессмертного и прочей нечисти.

Мало-помалу, в течение двух десятилетий, нечистый дух Санта-Клаус в Советском Союзе стал таким же безобидным, хотя и могущественным, и якобы добросердечным, как Санта-Клаус на Западе. Только он обычно одевается не в красное, а в белое и голубое – оттенки снежных зимних сумерек. Только в последние годы Мороз иногда появляется в красном, и его головной убор приобретает черты митры “святого Николая”.

В разных странах мира Деда Мороза знают под различными именами: Карелы зовут его Паккайне, в Финляндии – Йоулупукки, в Эстонии – Йыулувана, в Швеции – Юлтомтен, во Франции – это Пэр-Ноэль и Шаланд, в Италии – Бефана, в Румынии – Мош Крэчун, в Словакии – Ежишек, в Чехии – Микулаш, в Узбекистане его зовут Корбобо.

Большой трансформации подвергся и другой, не менее важный новогодний женский персонаж – Снегурочка. Подобно Деду Морозу, она раньше тоже была персонажем русского фольклора. В основном, это прослеживалось в сказке, где бездетные старик и старушка вылепили девочку из снега, и она ожила.

Но длилось их счастье недолго – местные девушки заманили Снегурочку в лес по ягоды, и давай прыгать через костёр. Итог был предсказуем – пока её приёмные родители разыскивали дочку, Снегурочка погибла и превратилась в облако. Согласно иной версии сказки – девочка осталась жива. Снегурочка, потерявшись в лесу, принимает помощь Лисы и возвращается домой. Благодарные родственники преподносят Лисе дары, что означало простое почитание тотемного животного.

Если Снегурочка – внучка Деда Мороза, то кто же ее родители? Этим вопросом задаются все дети, едва научившись разбираться в семейных узах. Судя по всему, Снегурочка – это не тающая от любви бледная красавица из сказочной пьесы Островского 1873 года (в пьесе ее называли дочерью Мороза и богини Весны, а не внучкой), а одна из девушек, которых когда-то приносили в жертву Морозу. Он называет ее внучкой только потому, что она ему как раз-таки годилась во внуки.

Русская сказочная Снегурочка – удивительно добрый персонаж. В русском фольклоре нет даже намеков на что-то негативное в характере Снегурочки. Напротив, в русских сказках Снегурочка предстает как абсолютно положительный персонаж, но попавший в неблагоприятные условия окружающей среды. Даже страдая, сказочная Снегурочка не проявляет ни одной отрицательной черты характера.

Дед Мороз и Снегурочка вошли в общественную жизнь страны как обязательные атрибуты наступающего Нового года. С тех пор каждый Новый год обязанности перекладываются на Снегурочку, с которой Санта Клаус успешно справляется сам на американской и западноевропейской рождественской елке или же с помощью своих помощников – Эльфов, которые раньше были Ангелами, сопровождавшими “Святого” Николая: